СИЗО № 6 в Горелове — самое проблемное пенитенциарное учреждение Ленобласти и Петербурга, говорят правозащитники. Подсудимые, которые содержатся там, рассказывают об угрозах и избиениях. Члены ОНК сообщают о перенаселении в камерах, из-за которого заключенные вынуждены спать на одной кровати, а также об антисанитарии и распространении в изоляторе кожных заболеваний.
В ноябре 2018 года фигурант дела «Сети» Юлий Бояршинов, проведший в «Горелове» пять месяцев, также рассказал о «кошмарных условиях», угрозе изнасилованием и избиениях.
Что известно об иерархии заключенных в СИЗО № 6, какие дела о пытках дошли до суда и как на претензии правозащитников реагирует руководство СИЗО — «Бумага» рассказывает о «Горелове».
СИЗО «Горелово» существует с 2000-х годов. Там камеры рассчитаны на 120–140 человек, а основной контингент — подследственные
СИЗО-6 «Горелово» располагается на Заречной улице, 22 в историческом районе Горелово в Ленобласти. Оно существует с 2000-х годов, раньше в зданиях находилась исправительная колония.
В «Горелове» размещают подследственных из юго-западных районов Ленинградской области, а также из Красносельского, Кировского и Невского районов Петербурга. Здесь также есть хозяйственный отряд примерно из 70 заключенных, оставленных в СИЗО для его обслуживания. Как рассказывало руководство изолятора, в среднем — с ареста до осуждения — подследственные проводят там около восьми месяцев.
По словам членов Общественной наблюдательной комиссии (ОНК) Ленобласти, главным отличием «Горелова» от других СИЗО является большая территория: в трех корпусах изолятора официально помещаются 1250 человек. Тут есть несколько больших камер со 120–140 спальными местами, в которых, по неофициальным данным, размещают больше человек, чем положено.
Суд установил, что с 2009 года в СИЗО сотрудники ФСИН пытали человека, а заключенные издевались над подследственными по распоряжению
В 2009 году, как установил Смольнинский суд Петербурга, работающие в «Горелове» офицеры УФСИН Балоболко, Березкин и Игнатьев избили заключенного Илью Биязова вешалкой-«плечиками» и папкой для документов, сбрили волосы на теле, написали на его груди слово «петух», а потом заставили двух других заключенных изнасиловать мужчину. После этого Биязова еще раз избили начальник и заместитель начальника «Горелова» Гаврилов и Хачикян. По версии суда, офицеры таким образом мстили Биязову за то, что он сбежал из СИЗО.
Позже суд установил, что за отказ сотрудничать с руководством СИЗО начальник отдела УФСИН Петров также заставил двух заключенных изнасиловать другого. Всех сотрудников службы осудили и приговорили к 1,5–10 годам колонии за «превышение должностных полномочий».
После скандала от должности отстранили главу ФСИН по Петербургу Владимира Маленчука, который заявлял, что «ручается» за осужденных сотрудников. СМИ писали, что вместе с этим увольнением в изоляторе «закончилась эпоха Маленчука», связывая его имя с пытками подследственных.
При этом громкие дела, связанные с «Гореловым», не закончились с уходом Маленчука. К 2011 году «Фонтанка» рассказала, что в колонии есть своя иерархия, в рамках которой некоторые заключенные выполняют распоряжения начальства СИЗО. Издание опубликовало видеозаписи, на которых «старшие» заключенные унижали других арестантов: мужчин оскорбляли, заставляли раздеваться догола и угрожали.
В этом же году стало известно об убийстве сокамерниками заключенного Ивана Лебедева, который, по словам его сокамерников, был «старшим» и вымогал деньги.
Из «Горелова» до сих пор часто поступают жалобы на избиения, но в основном анонимно. Из-за таких показаний не заводят уголовные дела
Как рассказала «Бумаге» член ОНК Ленобласти Анна Оснач, ежемесячно к ним поступает около пяти жалоб на избиения в СИЗО-6. По ее словам, это гораздо больше, чем в других изоляторах Ленобласти и Петербурга.
Оснач отмечает, что подсудимые и заключенные практически никогда не рассказывают о нарушениях на встречах в самом «Горелове» — только когда выезжают в другие изоляторы. Часть жалоб подают родственники и адвокаты подсудимых. При этом, как говорит Осмач, ей не поступало жалоб на избиение сотрудниками СИЗО — только другими заключенными и подсудимыми.
По словам правозащитницы, такая особенность подачи жалоб может быть связана с тем, что заключенные и подсудимые запуганы и не хотят становиться заявителями или выступать свидетелями. К тому же она отмечает, что сотрудники «Горелова» не хотят помогать членам комиссии, не позволяют смотреть записи видеокамер и знакомиться с документами или журналами учета.
В докладе петербургской ОНК 2018 года рассказывается о случаях, когда подсудимые и заключенные из «Горелова» сообщали про ежедневные избиения, вымогательства, а также побои за отказ давать показания.
Так, один из содержащихся в СИЗО-6 под именем Ж. сообщал, что сокамерники ежедневно избивают его и вымогают у него деньги. Гражданин Щ. заявлял о том, что сотрудники уголовного розыска якобы нанесли ему травму и сфальсифицировали против него обвинение в краже. Через год после заявления Щ. скончался в СИЗО.
Гражданин Т. утверждал, что сотрудники СИЗО якобы избили его после отказа дать признательные показания в суде. Позже члены ОНК зафиксировали на его спине обширные синяки. Еще один человек погиб в этом СИЗО, о чем стало известно из записи в журнале учета происшествий. На его лице врачи зафиксировали многочисленные гематомы и кровоподтеки, а на теле — ссадины.
По словам Оснач, подобные заявления далеко не всегда приводят к уголовным делам или даже разбирательствам. «Руководство отвечает на наши запросы дежурно. Что жалоб [от заключенных или подследственных] не поступало, и они не могут реагировать», — говорит она.
После публикации доклада ФСИН вместе с членами ОНК провела проверку «Горелова», но нарушений в СИЗО не обнаружили.
Об условиях в «Горелове» подробно рассказал фигурант дела «Сети», который провел там 5 месяцев. По его словам, ему угрожали изнасилованием и избивали
После этапирования из «Горелова» в другой изолятор петербургский антифашист и фигурант дела «Сети» Юлий Бояршинов рассказал в письме об условиях содержания в СИЗО-6, где он провел пять месяцев.
По словам Бояршинова, более чем у половины содержащихся в камере подследственных нет личного спального места. Он говорит, что это связано не только с перенаселением СИЗО, но и с тем, что в камере есть «кремль» — большое, огороженное шторой, пространство, где живут «старшие» заключенные. Они, как говорит Бояршинов, выполняют поручения администрации СИЗО и подвергают других заключенных «систематическому физическому насилию и унижениям».
По словам Бояршинова, его несколько раз избивали: в день, когда он заехал в камеру, в первый и второй день в камере и «еще несколько раз эпизодически, когда вызывали „на разговор“ на кухню».
Антифашист утверждает, что когда он попросил перевести его в камеру для некурящих, его вызвали к «старшим», которые, под угрозой физического насилия и изнасилования, заставили его сделать фото с сигаретой.
— [«Старший» Денис Рымов] кричал на меня, угрожал, наносил несколько ударов по лицу открытой рукой и потом уходил. Такой «разговор» продолжался около полутора часов, потом Денис опять зашел и сказал, что если я не сделаю [фото] с сигаретой, меня он изнасилует, снимет на видео и отошлет в исправительные колонии, при этом Костя стоял справа и держал меня, а Денис положил руку на пах и сказал: «Готов?» — после чего я согласился сделать фотографию, — рассказывает активист.
К тому же Бояршинов утверждает, что «старшие» устраивают подследственным «прожарку» якобы по указанию сотрудников СИЗО. «Бьют, угрожают, заставляют бесконечно мыть пол, в целом создают невыносимые условия, — говорит антифашист. — Прямо заявляют, что чтобы прекратить это, необходимо давать нужные показания по своему делу, „решать вопрос со своими операми“, так было и со мной».
Условия в СИЗО Бояршинов называет «кошмарными». По его словам, на одного человека в камере приходится около двух квадратных метров, часть людей спят по несколько человек на кровати, некоторые окна выбиты, а «старшие» постоянно кричат на кого-то, угрожают и бьют. Антифашист утверждает, что часто слышал крики и мольбы с просьбой остановиться из «кухни», где «кого-то били по пяткам либо по ягодицам».
Наличие иерархии в «Горелове» подтверждают правозащитники, ссылаясь на жалобы подсудимых. По их словам, «старшие» также вымогают деньги
О том, что в «Горелове» есть иерархия среди заключенных, «Бумаге» со ссылкой на полученные жалобы рассказали члены ОНК Ленобласти Дмитрий Остряков, который занимался изолятором с 2014 по 2017 год, и Анна Оснач, которая наблюдает за СИЗО сейчас.
По словам Оснач, до сих пор не ясно, кто и как именно становится «старшим». Это могут быть как подследственные, так и заключенные из хозяйственных отрядов СИЗО. Подследственные рассказывали ОНК о том, что «старшим» за сотрудничество якобы предлагают денежное вознаграждение и лучшие условия в камерах.
Сидевший в «Горелове» Юлий Бояршинов рассказывал ОНК, что «старшие — это накачанные мужчины до 140 килограмм, невероятные супермутанты: они вкалывают себе соответствующие препараты прямо в камере». По его словам, при заселении новенького в камеру «старшие» велят ему бежать в конец помещения и ни с кем не разговаривать, затем требуют плату «за въезд»: от трех до нескольких десятков тысяч рублей. Бояршинова, как он говорит, «старшие» заставляли мыть пол по пять раз в день.
В докладе ОНК отмечается, что, со слов подсудимых, «старшие» заключенные есть практически во всех больших камерах 1 и 3 корпусов и что они якобы выполняют распоряжения администрации и требуют дать признательные показания под угрозой насилия. К тому же сообщается, что «старшие» требуют 5 тысяч рублей ежемесячно, чтобы подсудимые могли «жить в камере спокойно».
В «Горелове» может содержаться 1250 человек, но в основном там живет около 1400 осужденных и подследственных, утверждают правозащитники
Всего в камерах «Горелова» по нормативам может содержаться 1250 человек. Отдельно в самых больших из них — до 120–140 подследственных и заключенных. Это, как рассказал «Бумаге» бывший член ОНК Дмитрий Остряков, и так очень много. Согласно постановлению ООН, перед помещением подследственного в камеру сотрудники ФСИН должны проанализировать, сможет ли он ужиться с остальными. Сделать это при таком количестве человек практически невозможно, говорит Остряков.
В разные годы подсудимые и члены ОНК рассказывали, что в «Горелове» содержится больше людей, чем положено. Из-за этого людям не хватает спальных мест, они вынуждены делить кровати. По словам председателя петербургской ОНК Александра Холодова, в СИЗО-6 впервые осужденные вынуждены соседствовать с ранее судимыми, что запрещено законом.
Руководство «Горелова», отвечая на жалобы членов ОНК, не отрицает плотное заселение СИЗО, утверждает Осмач. При этом, по ее словам, в ответах руководства правозащитникам зачастую говорится о том, что изолятор принимает столько подсудимых, сколько в него направляют, и не имеет права отказываться.
Как говорит Холодов, из-за тесного соседства в «Горелове» между заключенными могут возникать конфликты. При этом в областную ОНК из «Горелова» поступают жалобы на то, что «старшие» заключенные забирают себе сразу несколько спальных мест, рассказала «Бумаге» член комиссии Анна Оснач.
Один из содержавшихся в СИЗО под именем Б. рассказывал ОНК, что в 2018 году его перевели в камеру на 35 мест, где жило 40 человек. По его словам, там его избили сокамерники. Позже его перевели в камеру со 110 спальными местами, где, по его словам, содержалось 150 человек.
В «Горелове» у заключенных есть проблемы со здоровьем из-за антисанитарии, говорят члены ОНК
В СИЗО-6 медицинские работники ежедневно осматривают подсудимых и заключенных в изоляторе. Руководство «Горелова» утверждает, что медики смотрят на наличие телесных повреждений и состояние здоровья.
При этом, как говорит Осмач, жаловаться на здоровье в «Горелове», по неизвестным причинам, «не принято». Члены ОНК, по ее словам, часто встречают заключенных, которые используют мази «с воли» для самолечения, но не заявляют о своих проблемах медработникам. Дмитрий Остряков рассказывает, что в основном жалобы от заключенных за период его работы приходили в отношении качества медпомощи — наравне с жалобами на переполненность.
Правозащитники говорят, что в «Горелове» распространяются кожные заболевания — из-за тесного проживания заключенных. Как говорит Осмач, на жалобы правозащитников руководство колонии отвечает: «Помощь оказывается». Остряков отмечает, что распространение кожных заболеваний в помещении сложно зафиксировать. Заключенные в основном жаловались на чесотку, хотя никто точно не знал, чем они болеют, утверждает Остряков.
Так, по словам Бояршинова, в «Горелове» он заразился чесоткой, которую ему диагностировали в СИЗО-1 Пензы. Он утверждает, что заражение произошло из-за условий содержания, а многие заключенные также жаловались на зуд.
Как отмечает Осмач, подсудимые анонимно жалуются и на отсутствие горячей воды, хотя при опросе в СИЗО все утверждают, что «сегодня мылись». «Но невозможно, чтобы все подсудимые помылись в один день, для этого не хватит времени и мест в душевых», — говорит она.
В «Горелове» есть туберкулезная больница, под которую отведен один корпус. В нем лечат больных туберкулезом, гепатитами В и С, циррозом печени, а также ВИЧ-положительных. В 2014 году заключенные подали анонимную жалобу на некорректное обращение врачей: якобы медработники советовали им «не волноваться, ведь вы всё равно умрете». Как отчиталось руководство СИЗО, при опросе подсудимых и заключенных ни один не заявил о нарушениях напрямую.
Руководство «Горелова» рассказывает о гуманизации в системе СИЗО и отрицает обвинения. Проверки нарушений не выявляют: заключенные не жалуются напрямую
Начальство СИЗО-6 редко выступает с заявлениями по поводу жалоб подсудимых на условия содержания и избиения. Оперативно ответить на запрос «Бумаги» об интервью в изоляторе также не смогли.
В последний раз, в марте 2018 года, руководство «Горелова» дало интервью газете «Новый красносел». Автор материала отметил, что руководители сами попросили сделать текст о них. В статье не затрагивается тема жалоб заключенных и делается вывод, что «вполне возможно, гореловский изолятор лучше среднего».
Так, начальник СИЗО Николай Пейголайнен рассказал, что «делал упор на гуманизацию, произошедшую в их системе». Он отмечал, что задача СИЗО — обеспечить сохранность подследственных, а сотрудники должны соблюдать нормы и права подсудимых. По его словам, для комфорта в «Горелове» подсудимых снабжают газетами и журналами, а также проводят шахматные турниры.
Пейголайнен рассказал, что они решили проблему с водоснабжением (это противоречит утверждению членов ОНК — прим. «Бумаги»), а также улучшили систему питания заключенных и наладили приезд в изолятор духовных наставников: к ним приезжает отец Артемий из церкви святой Троицы, а также раз в месяц посещает мулла.
Сотрудники СИЗО рассказывали, что заключенным в изолятор пытаются передавать в том числе наркотики. За три неполных месяца в «Горелове» изъяли 30 граммов наркотиков, говорится в материале.
К тому же, как пишет журналист «Нового красносела», сотрудники изолятора попросили автора «не демонизировать жизнь в СИЗО и облик его сотрудников: „не смотрите плохих фильмов“».
Как передают члены ОНК, руководство СИЗО в основном отрицает, что у них есть крупные нарушения. Так, сотрудники ФСИН заявили, что не применяли силу к Юлию Бояршинову и что у него было отдельное спальное место.
По словам Анны Осмач, у подсудимых нет «обратной связи» с администрацией СИЗО, и они зачастую не могут напрямую пожаловаться или обсудить какую-либо проблему, как это работает в других СИЗО.
После жалоб на избиения в «Горелове» несколько раз проводились проверки с сотрудниками прокуратуры и членами ОНК. Однако они ни разу не выявили серьезных нарушений, так как подсудимые ничего не рассказывали о проблемах проживания.